Ирландцы в деревне
 

     Разведение кровных собак русскими охотниками ведется, по-моему, ненадлежащим образом. Как у нас устраиваются заводы или питомники? Обыкновенно за большие деньги выписывается из Англии пара собак, но каковы они и их предки, были ли они в поле – это никому неизвестно; смотрят, лишь бы были хороши по внешнему виду и за этот вид имели награды. Соответствие же внешних качеств с полевыми достоинствами крайне еще неопределенно. Нередко собака, на выставке признанная хорошо сложенною, а потому сильною и энергичною, оказывается в поле слабою: чуть дичи мало – перестает искать, апатично труся рядом со своим хозяином. Наоборот, признанная ублюдком, на охоте, не евши и не пивши, рыщет от зари до зари, и чутьиста, и умна. Первые премируются и разводятся, давая еще более слабое и апатичное потомство; вторые околевают, унося с собой свои прекрасные полевые достоинства.

     Далее. Эксперты судят, например, какого-нибудь ирландца, смотрят, он красный, голова с переломом, хвост короткий, ну, признают кровным, дают серебряную медаль. На охоте же оказывается, что эта же собака, по наружности кровный ирландец, не обладает ни одним из свойств, отличающих эту породу от других, и если забыть ее красный цвет, то по поиску и работе ее можно признать и за желтого сеттера, и французскую легавую, вообще за что хотите. Между тем другая собака, светлая окрасом, горбоносая и проч., признанная экспертами ублюдком, обладает в поле всеми качествами кровного ирландца.

     Я знал одного охотника, который хотел купить собаку спокойную, ищущую нешибко, легкую в дрессировке. Приезжает на выставку; ему говорят, что вот таковыми свойствами обладают гордоны. Он тотчас покупает щенка и сверх того для соседа, любящего пылких собак, берет ирландца. Вырастают щенки, и вдруг – удивление провинциалов: гордон оказывается огонь, ищет страшным карьером, характерен и груб, а ирландец ходит рысцой, на стойке ложится, вперед его не двинешь ни за что на свете, деликатен и труслив, как левретка. Провинциалы развели руками, поменялись собаками и с тех пор потеряли всякую веру в породы, в выставки, в экспертов и проч. И надо всем добродушно насмехаются и острят.

1.

     Таковые сюрпризы, по моему мнению, происходят оттого, что производителей мы подбираем исключительно по шатким наружным признакам, а характерные полевые особенности их породы игнорируем, а поэтому первые сохраняются, а вторые исчезают и утрачиваются. Всем известно, что много есть прелестных по наружному виду бульдогов, а между тем, они не обладают свойствами своей породы, нет у них ни этой мертвой хватки, ни злобы, ни силы, и их треплят легко уличные дворняги.

     А отчего? Оттого, что они сами и их прародители всегда росли и жили в комнате, травлены не были, а потому и потеряли силу и злобность своей породы, сохранили же только ее наружные признаки, единственно по которым производили их подбор.

     Взгляните на коннозаводчиков, они действуют совсем иначе, например рысистые охотники, каких поразительных успехов они достигли за последние годы! Теперь рысаки идут 3 версты менее 5 минут, между тем как 10 лет тому назад об этом и не воображали. А почему? Потому что бегами развивается и познается быстрота, производители исключительно подбираются по быстроте, а не каким-либо другим сомнительным признакам. Или вспомните наших отцов и дедов – какую породу борзых они вывели и по злобе, и по резвости! Опять оттого, что главным в подборе производителей считали полевые качества, природа же всегда  приспособит к ним наиболее целесообразное сложение. Мы же, дети, как говорят, и образованнее, и развитее, более 30 лет разводим сеттеров и пойнтеров и ничего порядочного выработать не можем. Масса этих собак разводится в городах неохотниками, исключительно для продажи, не дрессируется, не ходит в поле, а поэтому утеривает свои охотничьи свойства.

     Между тем на выставках выставляются, а за свою короткохвостость, тупорылость и т.п. премируются, рекомендуются в производители, и своею премированной кровью не улучшают, а портят истинно полевые породы. Столичные охотники, которые должны быть, так сказать, передовыми людьми в этом деле, оказываются страшно неустойчивыми и гоняющимися за модой.

2.

     Сегодня они расхваливают пойнтеров, завтра гордонов, а то вдруг, как теперь, кидаются за
лавераками, а отчего – неизвестно. Услыхали, что был какой-то англичанин Лаверак, который вывел каких-то мешаных собачек, и притом вопреки всяких разумных, признанных всеми учеными и заводчиками правил, т.е. от одной пары собак. Какие охотничьи качества этих лавераков, пригодны ли они нам, это вопрос второстепенный, лишь бы был крапчатый пес да имел бы ни для кого непонятную английскую родословную, да стоил бы не менее 1000 руб.

     Вот при таких условиях владелец доволен, хвастает им и ведет на выставку, где эксперты, услыхав, что собака привезена из Англии, стоит сумасшедших денег и имеет аттестат, от которого рябит в глазах, конечно, не осмелятся оставить без первой награды. Быть может, мне возразят, что он зарекомендовал себя в Англии. Хорошо, положим так, но условия охоты там одни, а у нас другие. Искать ли в вычищенном и выглаженном парке, где дичи разведено тысячи, или у нас в ржавом болоте, а то в лесу, заваленном валежником и заросшем травой по пояс, где нужно обегать несколько верст, чтобы найти какой-нибудь следок дичи – разница большая! Все мы не принимаем в расчет, лишь бы цена 1000 руб. да англичанин хвалил, а нет чтобы самим поработать да вывести что-нибудь порядочное и для себя пригодное. Хоть бы способностями и умением нас Бог не обидел, ну тогда делать нечего, а то нет – взгляните, каких борзых мы, русские, вывели, гончих, наконец – орловского рысака! Относительно последнего ярко видны недостатки нашего характера.

     Был гениальный заводчик граф Орлов, оставил нам в наследство достойную себя породу рысака, казалось бы, надо ее охранять как зеницу ока и только развивать ее качества. Так и делали, и все шло отлично, рысак с каждым годом наддавал быстроты и везде доставлял наслаждение любителю: и на кругу, и в городе, и в захолустной деревне. Вдруг явилась американская Палли с Реймером и обежала на какие-то две секунды. Прощайте, столетия заслуги русского рысака! Долой его! Долой русских наездников, давай нам то и другое американское... Господа американцы, берите русские денежки, ведите своих коз-лошадей к нам и портите их кровью нашу породу, над которой столько потрудились наши предки! Ну, не обидно ли? Впрочем, к чести коннозаводчиков, из них нашлось много благоразумных и стойких людей, которые в рысаке не разочаровались, портить его породу не намерены, а только взялись применять к нему более рациональный способ воспитания, выездки и тренировки.

3.

     Виноват, читатель, увлекся, говорил о собаках, а тут свел на рысака. Произошло это оттого, что последнего я столько же люблю, как и первых; а во-вторых, опыт коннозаводчиков, наших старших и более умелых собратьев, весьма для нас полезен и поучителен.

     Что дело разведения собак у нас поставлено не совсем хорошо, доказывает презрительное отношение к кровным городским породам многих провинциальных охотников, которые в них не верят и предпочитают охотиться с разными вымесками, говоря, что на охоте они и умнее, и дельнее. За это городские охотники смотрят на них с презрением и с насмешкой. Но, господа, нельзя очень-то насмехаться над людьми, которые всю жизнь проводят в болоте, а следовательно, в охотничьем деле обладают и опытом, и знанием, до которого городским спортсменам, пожалуй, и далеко. Нужно считаться с их мнениями и принимать их во внимание. Мне приходилось много спорить с подобными охотниками, и, признаюсь, я оставался всегда побежденным, потому что факты неоспоримые, бьющие в глаза, были на их стороне. Да и сам в последние годы, как пожил да посмотрел, пришел к тому же убеждению, что кровные собаки в поле с ублюдками конкурируют тяжело.

     Последние три года я жил и охотился в Витебской губ., в которой есть много охотников и много кровных собак, – в виду близости и легкости сообщения с Москвой и Петербургом. И представьте, большинство кровных, либо золотые посредственности, либо еще хуже, вовсе не годные для охоты собаки. Я мог бы пересчитать и описать подробно каждую, но не желаю огорчать владельцев. Между тем из ублюдков в той же местности попадаются чрезвычайно хорошие экземпляры, удовлетворяющие вкусам даже самого требовательного охотника: сильны, неприхотливы, чутьисты, одарены большим умом и способностью к дрессировке, сами по себе, по соображению, начинают анонсировать, заходить навстречу бегущей дичи и проч. Ну что скажешь тут против таких фактов?

     А то случалось, что любитель кровных собак едет в столицу и привозит оттуда щенят; а сам и все соседи охотники лихорадочно следят и ждут, что-то выйдет. И вдруг – о разочарованье! Кровные питомцы, чудесно вскормленные и выдрессированные по всем правилам искусства, оказываются никуда негодными полевыми собаками. И время потрачено, и деньги, а главное – обманутые надежды и насмешки товарищей. А тут под боком лесник просит за сучку всего 25 руб.; породы, правда, она неопределенной, а ходит превосходно, да к тому же хитра и умна, как лиса. Вот любитель кровных собак, так как ему не с чем этим летом ходить, нехотя ее приобретает, а потом за ее качества и ум к ней привязывается и уже не променяет ее ни на какую кровную, хоть с 10 медалями.

     Быть может, мне скажут: "Вы несчастливы, вам попадались такие неудачные экземпляры; вообще же это не так". Согласен и на это, но все-таки попадается их чересчур много, а это не должно быть. Вот хоть возьму того же рысака: раз он хороших кровей, то будь он какая хотите посредственность, но простая лошадь с ним равняться не может, а если найдется таковая, то выродок, так сказать, в своей породе, феномен, и то по большей части полукровная. Вот это кровь, это порода! А в собаках наоборот, разве это нормально?

4.

    Что такое понятие кровность? Это есть совокупность приспособленных свойств организма для известных целей, передаваемых наследственно и устойчиво. Раз многие наши премируемые собаки сами полевыми качествами не обладают и их потомству не передают, значит, их кровность фиктивная; напротив, считаемые ублюдками сами чудесно работают и их потомство устойчиво наследует эти качества, следовательно, они более кровные, а дело заводчиков их подметить, оценить, еще более развить присущие им свойства и улучшить внешний вид. Тогда получится порода, которой всякий охотник будет доволен.

     Не могу не заметить, того отрадного факта, что в последнее время и в столицах взгляды охотников как будто изменяются и делаются более рациональными.

     Отменяется балльная экспертиза по частям, и начинают обращать более внимания на общий, совокупный вид. Ввели отдел и премировку разнопородных; это очень полезно потому, что тут-то  и явятся те неоценимые полевые работники, о которых я говорил. Полевые испытания учреждены, хотя очень слабо и непрактично сформированы. К этому ко всему, по-моему, нужно развить как можно более полевые испытания и сделать их более продолжительными чтобы собаки на них были испробованы надежно и всесторонне. Собак этих премировать высшими наградами как почетными, так и денежными, чтобы понудить и провинциальных охотников приводить на состязания своих питомцев. Отводить от подобных собак породу, и из них устраивать питомники, а вовсе не из премированных по наружному виду или вывозных из Англии с полевыми качествами либо сомнительными, либо пригодными для англичан, а не для нас.

     Приложим старания к образованию дрессировщиков, так как без них многие охотники не в состоянии натаскать своих собак, и они поневоле утрачивают полевые достоинства. Принять меры, чтобы на выставках премировались исключительно дрессированные полевые собаки, а потому премировать щенят и даже годовиков совершенно излишне. Тогда выведутся дамские собачки, которых владелицы держат, как мосек или болонок, а также торговля щенятами от премированных собак в разных табачных и других лавочках, которые действительно премированы, но дальше помойной ямы своего заднего двора никуда не ходили, а потому и пригодны только для такой охоты. Раз не будут премироваться годовики и неполевые собаки, то неохотники не будут держать легавых, так как полевую дорого и им ни к чему, а не премированную – не будет удовлетворено тщеславие. Некоторые держат собак вовсе не для охоты, а так, чтобы сказать: "Вот у меня есть премированная собака"; многие любят сами выставки, быть на них экспонентами, водить туда с церемонией собак, гулять там, болтать, корчить знатока и проч. Мелкие собачники тоже не будут рекламировать своих собак, а то теперь какой-нибудь лавочник добудет явно или тайно кровного щенка, вырастит, выставит, получит награду и начинает торговлю щенятами, печатая в газетах рекламы, что, дескать, отец имеет какую-то медаль.

     Покупатели идут, приобретают кровных щенят, а потом удивляются, что из них вышли негодные собаки. Нужно употребить все меры, чтобы выяснить подобных собакозаводчиков, которых появляется очень много в виду прибыльности разведения этих животных. Устроить завод лошадей, скота и проч. – это кусается: тут нужно быть либо богатым спортсменом, либо серьезным промышленником; собак же может разводить всякий швейцар и дворник. Как разводят собак, – наглядно видно на породе мосек. Лет 10 тому назад в Петербурге эта порода была очень редка, и потому попадались очень хорошие экземпляры, принадлежащие действительным любителям. Потом на мосек стала мода и большое требование, стали их разводить почти все швейцары, и газеты переполнены публикациями. Ну и развели! Теперь в Петербурге на каждом углу встретите пародию на моську, но кровную в настоящее время еще труднее найти, чем прежде. То же произошло и с гордонами.

5.

     Из всех пород, разводимых в России, в настоящее время самая лучшая и самая полевая – это желто-пегий пойнтер; его, как видно, держат и разводят дельные охотники, оттого и собаки в большинстве случаев выходят дельные; это знают  и в провинции. И многие, хотя и не любят пойнтеров, считают их не совсем пригодными для нашего климата и условий, все-таки обзаводятся ими, чтобы было с чем удовлетворительно поохотиться. Сеттера же находятся в жалком состоянии, тип их изменчив, полевые достоинства – еще более, и бездарностей, как кровных, так и не кровных, между ними масса.

     Однако я записался, начал об ирландцах, а ушел далеко в сторону. Извиняюсь, читатель, что программа моей статьи вышла такая неправильная и изменчивая. Ведь я люблю кровных собак и их сторонник. И мне больно, что они ведутся у нас так нерационально и так себя компрометируют.

     Извиняюсь перед столичными охотниками, сторонниками настоящей выставочной собаки, быть может, им не понравятся многие суждения, мною высказанные. Что же делать!..

     Впрочем, я ведь не специалист этого дела, а только практик, следовательно, могу ошибаться. Мои ошибки не вредны, ибо за ними не последует толпа прочих, как за ошибками прославленных знатоков. А быть может, у меня найдутся и сторонники, которые разработают мои положения подробнее и полнее, тем самым принесут охотничьему делу посильную пользу.

      Всякая критика полезна, как правильная, так и неправильная, ибо вызывает на невольные размышления о критикуемом предмете и ведет к более тонкому и всестороннему его анализу.
Это старая истина.

С.Е. В-въ ("Природа и Охота", 1890 г.)

Иллюстрации из книги "Ирландский красный сеттер в России. За тридцатилетний период его развития". Монография С.Е. Воробьева. С рисунками и портретами выдающихся собак. Москва. 1903г.
1. С.Е. Воробьев с ирландцем Эй на охоте в Витебской губ. в 1886 г.
2. Ганемед (орфография оригинала. Владелец не указан. - Ред.).
3. Тина С.Е. Воробьева.
4. Тайга г. Сперанского.
5. Бор г. Миклашевского.

/"Охота и рыбалка" №11(67) за 2008 г./

 

вернуться назад
вернуться на главную

 

2003 © Наталия Якунина
При использовании любых материалов ссылка на сайт www.irlsetter.narod.ru обязательна