Мой славный Сэт. Или похождения рыжего бестия

Глава 2

     Первые недели адаптации в новых апартаментах Сэтушка не сдерживал себя ни в каких жизненно необходимых функциях, чем доводил дочку до слез и причитаний, вплоть до полного разочарования. Придя с учебы, ей приходилось убирать всю квартиру, идти на прогулку и только потом возвращаться к своим делам. А утренние подъемы, когда можно поспать лишние полчаса? Будильник, трезвонящий маминым голосом "Оля, пора вставать!", приходилось перезаводить по несколько раз и каждый последующий виток с нарастающей громкостью и дополнительными действиями. Хотя мы ее предупреждали насчет всех возможных и невозможных аспектов содержания собачки, но желание приобретения "друга"было столь велико и непоколебимо на тот момент, что легче было уступить, чем чувствовать себя виноватыми в нереализации детской мечты. Оле исполнилось 13 лет - как раз начало "нежного" возраста. Думали : "Пусть лучше собачка..."

     С неутомимой периодичностью Сетуня "почитывал" нашу библиотеку. Как у истинных русских, половину нашего привезенного багажа составляли любимые книги, которые были гордо выставлены в почти пустой комнате на самом видном месте в специально привезенном с тем же багажом шкафу. Каждый день Сэт доставал новую книгу, располагался на ковре посередине комнаты и методично зубами изучал листочек за листочком. Жажда знаний такого рода не была оценена  по достоинству - Сэту "доставалось на орехи", причем от всех членов семьи. От Оли - за дополнительную уборку, от папы - за неуважение к литературе, от меня - за все сразу.

     И нет чтобы просто убрать книги - мы пытались воспитать Сэта в духе любви к искусству посредством созерцания, без кощунственного членовредительства. Но уроки пролетали мимо его ушей и воспринимались только пятой точкой. Было ужасно жаль пользоваться такими непедагогичными методами - но по-другому никак... Причем сам Сэт осознавал свою вину и был готов понести любое наказание за раннее полученное удовольствие. Но, дабы смягчить меру такового, он принимал всяческие позы раскаяния: потупив очи полу, опускал низко голову, как на плаху, уши скрещивал под подбородком, хвост прятал бубликом и сидел на нем - иногда помогало и обходилось нотациями.

     Была у Сэта по молодости страсть залазить под кровать, дабы уединиться от шумов мирских. С возрастом он поправился, погрузнел и уже не так лихо выбирается оттуда, поэтому "уединяется" все реже и реже. Как-то убирая квартиру, я добралась до спальни и начала мыть полы под кроватью как обычно. Загоняю швабру, рассчитывая на привычную длину, а она как бы упирается. Потыкав неосознанно несколько раз, наклоняюсь посмотреть что там мешает... Зажмурившись в ожидании следующего незаслуженного удара мокрой тряпкой по морде, Сэт лежал в позе умирающего сфинкса. Было бы смешно, если бы не было так жалко...

     Новый день приносил новые радости...
 

Глава 3

     Его излюбленным местом был наблюдательный пункт на парапете балкона, огромные окна которого выходили на зеленую площадку. Все собачники близлежащих домов приводили своих питомцев порезвиться на эту лужайку, т.к. она была огорожена и можно было отпустить четвероногих побегать внутри без особого присмотра. Во время появления очередного "брата по крови" Сэт резко менял вальяжность на позу боевой готовности, ревниво и завистливо переживая похождения разнопородных внутри стилизованного вольера. Зачастую сопровождая голосовыми комментариями, на что жаловались соседи. Когда мы разбегались по работам, его сольные  песни из цикла"Один дома" заставляли трепетать даже случайных прохожих.

     Однажды произошел казус, заставивший нас содрогнуться от мощи и напора Сэтового носа, который должен служить обычным обонятельным функциям. Дело было вечером, когда вся семья уселась смотреть телевизор. Сэт, дремавший на своем кресле, вдруг встрепенулся от характерных звуков с улицы и ринулся на балкон... А надо сказать, что лето в Израиле долгое и жаркое, поэтому огромная стеклянная дверь на балкон полгода была открыта. Но приближалась зима и в первый день похолодания мы эту дверь закрыли. Сэт же, повинуясь привычке и подгоняемый любопытством, с разбегу пробил толстенное, специально уплотненное стекло вдребезги так, что осколки разлетелись по всему салону. В первую секунду мы все оцепенели. Потом я бросилась обследовать Сэтову морду, боясь увидеть раздробленную челюсть. К моему изумлению и радости у пса не было ни царапины! Он только обиженно залег на своем месте и мы не слышали его до самой ночи.

      Это было первое, но не последнее разбитое стекло. Все мухи, которые превышали звуковой барьер и начинали назойливо жужжать, подвергались Сэтовым гонениям по всем диагоналям пространства. Поскольку он все-таки не кот и пользоваться виртуозно лапой не мог, орудием преследования выступали клацающая пасть и многофункциональный, как оказалось, нос. Зубами мушку поймать не получалось, что заводило Сэта еще больше. И в приступе задетого самолюбия наш герой бросается, как на амбразуру, на прицепившуюся к окну муху. В великолепном прыжке, достойном Майкла Джордона, Сэт носом припечатывает монстрилу к... уже не существующему стеклу... Многострадальный нос выдержал и это испытание, но Сэт выглядел уязвленным - вместо "почивания в бозе"  муха, невредимая и довольная, вылетела с осколками на бескрайние просторы.

      Первый год худо-бедно дочка выгуливала Сэта, что сопровождалось кучей проблем. Если к Оле присоединялись вечером друзья, которых она приобрела в процессе этих прогулок, контроль ослаблялся и Сэт норовил "отвязаться" по полной программе. Недремлющий свободолюбивый дух первобытных охотничьих кровей звал Сэта в поля. Эти просторные степные массивы находились в 10 минутах ходьбы от дома. Их постоянно бороздили толпы собачников со своими питомцами, спортсмены, вольногуляющие и даже конники на лошадях. Вот сюда и тянуло нашего зверя со страшной силой, которой он не мог,да и не хотел сопротивляться.

     Сэт сбегал при любой подвернувшейся возможности и заявлялся среди ночи или под утро, глотнув ветра свободы и приключений, перепачканный с головы до хвоста лошадиным дерьмом и жутко пахнущим, но гордым собой... первый раз. Последующие возвращения "блудного сына" он обставлял не так помпезно, поскольку мне отнюдь не улыбалось вставать среди ночи и тащить Сэта в ванную отмывать до приличного состояния. В первые побеги он открывал лапой дверь, т.к. мы не запирали, чтобы он смог войти, если мы заснем. Но видя в каком непрезентабельном, мягко говоря, виде он возвращался, мы не просто его журили, а распекали по всем статьям. И Сэт стал притаиваться за дверью и тихо поскуливать, пока кто-то не проснется, зараннее вымаливая себе если не прощения, то хотя бы снисхождения.

     Очередной "прокол" такого дневного побега чуть не доконал окончательно наши привязанности к молодому дурашке. Оля повела Сэта на утреннюю прогулку и... потеряла его. Звонит мне на работу: "Мама, Сэт опять сбежал, а я опаздываю на экзамен". С работы я не смогла быстро добраться домой, поэтому Сэт гулял, аки кот, сам по себе битые полдня. За ним увязался проверяющий по соблюдению чистоты в городе (есть такая должность в одном из отделений полиции). Когда я поднялась на нашу площадку, Сэт смиренно сидел у двери. Подозрительно чистый.

      Только на следующий день я "пожинала плоды" Сэтового разгульного образа жизни: пришел по почте штраф за "органические удобрения", оставленные нашей собакой в общественных местах (т.е. парке),где за таковыми обязывалось убирать. К этому призывали красноречивые плакаты, для не читающих дополненные карикатурой с накрест перечеркнутой собакой, скрючившейся в форме буквы "зю". И постоянно напоминали средства массовой информации. Сумма штрафа повергла меня в шок: ее цифра была в два раза больше цены золотой цепочки, год назад подаренной мне мужем в честь праздника... Я не преувеличиваю и не шучу! Вот уж действительно "Не все то золото, что блестит!"...Когда я ездила в гости на Украину, этот случай рассказывался друзьям уже со смехом, но они не могли поверить в такую диспропорцию, хотя я не привирала  для "красного словца". И так было слишком  нереально...

Глава 4

     В нашей квартире, расположенной на последнем этаже, вытяжки в туалетной и ванной комнатах были устроены странным образом: круглое отверстие в потолке диаметром 30 см, заканчивающееся извне крышкой в виде грибка на двух ножках. По замыслу в ней должна присутствовать сетка, которая с годами прохудилась. Да так основательно, что однажды в нее провалился голубь, собиравшийся свить гнездо, как он думал, в надежном укрытии. Сначала голубь застрял в вытяжке и начал колотить крыльями.

    В это время я услышала странный звук в туалете, не похожий ни на один из возможно доносившихся с такого места. Озадаченная и заинтригованная я тихонько приоткрываю дверь. Голубь как раз провалился окончательно и выпорхнул в открытую дверь прямо над моей головой(хорошо, что он не окосел от страха и не промахнулся мне в глаз).

    Я от неожиданности завизжала, не сразу даже поняв что за ТАКОЕ просвистело над ушами. Обернувшись, увидела как сизокрылый мечется по квартире, снося и круша все на своем лету в тщетной попытке вырваться на свободу. Сэт, повинуясь своему породистому инстинкту охотника на уток, с радостным рвением бросился гоняться за вусмерть перепуганной птицей, добавляя хаоса в общую картину. С зажигательным лаем и зазывными оглядками в мою сторону. Типа: "Ну что остолбенела, давай "Ату ее!". Загоняй справа и мы устроим "голубь-табака" или "голубь в яблоках"!"...

     Я не могла позволить им резвиться дальше и наблюдать как разбиваются мои любимые вазочки, цветочки, чашечки... Ну все! Хватит! Помчалась открывать все окна и двери, чтобы он уже куда-нибудь вылетел. Так нет - голубь, как заведенный, трассировал по одному маршруту. Пришлось полотенцем откорректировать его полет в нужном направлении.

     Когда "истребитель" покинул наш ангар, Сэт явно расстроился. Еще какое-то время бродил по комнатам в поисках пернатого и с надеждой всматривался во все углы. Я же принялась за капитальную незапланированную уборку, вспомнив пословицу, что посуда бьется к счастью, а оставленные голубем следы - к деньгам...

Глава 5

     В один из летних выходных мы решили поехать на море Кинерет. Дикарями, т.е. с палатками. Сэту тоже решили сделать праздник. Он обожал ездить на природу.

    Вообще любил кататься на машине. В его распоряжении было все заднее сидение. Но возбуждению от поездки не было предела. Усидеть не мог - вставал на все четыре лапы. Естественно на поворотах его заносило и он ударялся мордой о спинки и стенки, но снова вставал и пытался поймать ритмичность движения. Задние окна требовали обязательной мойки после его высматриваний с открытой пастью. Нам тоже доставалось от его дыхания в затылки. Пытался пролезть между нашими сиденьями через коробку передач, чтобы улучшить обзор. Особым кайфом считалось высунуться в приоткрытое окно, лопоча ушами по ветру, любоваться проносящимися пейзажами и завороженно вбирать трепещущими ноздрями новые запахи. Хорошо-то как!

      Прибыв на платный пляж, мы обнаружили, что почти все занято. Пришлось расположится возле какого-то строения, но зато рядом со вкопанными столами. Застолбив место, мы побежали купаться. Прелесть Кинерета состоит в том, что вода в нем пресная и по утрам совершенно без волн. Можно плавать как в большом бассейне. Сэт, который уже бывал на море и знал особенности больших соленых вод, несказанно удивился новым впечатлениям. Он с изумлением плавал и пил. Лакал воду вокруг себя и никак не мог утолить жажду - ему казалось это таким забавным. Шерсть длинными водорослями растекалась вдоль тела своеобразным ореолом и сверху Сэт выглядел как рыжее солнышко. Стрекозы садились прямо на водную гладь, дразня пса своей кажущейся доступностью. Он пытался дотянуться до них, неуклюже перебирая лапами в воде. Получалось как в замедленном фильме - это не по полю бегать...

     Неудобство проявилось позже, когда мы садились за стол. С налипшим на мокрую шерсть песком и постоянно стряхивающий его в разные стороны, Сэт намерился присоединиться к общей компании. "Царь трапезничать желает!". Но бутерброды с хрустящим песком никто не заказывал, поэтому пришлось накрыть отдельный столик в сторонке. Для VIP-персоны.

     На ночь надо было как-то ограничить свободу передвижения Сэта по палаточному городку, т.к. в темноте его могли принять за бог весть какое чудище. Оказалось проблематично - не догадались взять какой-нибудь солидный колышек, чтобы привязать к нему как теленка. Попробовали к палаточному клинышку. Заползли вовнутрь, устроились спать и уже сквозь сон я чувствую, что меня накрывает стенкой палатки. Клинышек пошел гулять по пляжу вместе с Сэтом.

      Дублем №2 было привязывание поводка к стулу. Проснулась я от тракторного тарахтения - это Сэт таскал за собой стул по всей территории. Третьей идеей хотелось закрыть его в машине - стало жалко машину. Четвертой - связать по всем четырем лапам. Пятая была самая легкая в исполнении и мы на ней остановились - ничего с ним не делать. Пущай гуляет! Оказывается, когда все разрешено, даже не интересно и уже как-то не хочется. Сэт побродил немного вокруг и улегся рядом с палаткой. Стоило мучиться...

    Не успев заснуть, мы вскочили от буханья и орания песни в стиле тяжелого рока. Строение, возле которого мы приземлились, оказалось слабым подобием сельского клуба, где проводились субботние дискотеки. Но музыка разрывалась оттуда далеко не слабо... И так всю ночь...

    Совершенно обессиленные, вместе с первыми лучами солнца мы поплелись освежиться в море. Сэт тоже не выглядел хорошо отдохнувшим.Еле дождавшись времени отбытия, все с облегчением стали собираться домой. Дорога назад была не столь оживленной. Сэт даже не трепыхался. А когда мы зашли в квартиру, он стремглав кинулся в спальню под кровать, в свое уединенное укрытие, и проспал там до следующего утра. Еще бы вывесил табличку: "Не кантовать!".

      "Укатали Сивку крутые горки!"
 

Глава 6

      Однажды большой компанией мы собрались на машинах поехать на шашлыки. Выбрали для этой цели прекрасный лес. Выгрузив вещи, каждый занялся своим делом: мужчины разводить костер, женщины готовить салаты, а дети и собаки гулять. Когда все было готово и прозвучали позывные к обеду, все дружно стали подтягиваться к столу. Сэт примчался  первым... а оказался последним...

     Когда я увидела его, у меня тарелка выпала из рук. Где он нашел в лесу коровьи лепешки осталось загадкой, но из чистого породистого песика он превратился в чумазое бесформенное чучело на четырех конечностях. Не знаю кем он себя возомнил в таком виде, наверное, маскировался для охоты, но пахло от него одурительно. Пока народ не успел принюхаться и испортить аппетит, пришлось привязать его к далеко стоящему дереву. Воды у нас было в обрез - только попить и руки помыть, а уж никак не рассчитано на купание "красного коня".

     Обиженный Сэт, как бедный родственник, поглядывал на недосягаемое пиршество, сглатывая слюни и поскуливая от несправедливости. Покушал он, конечно, последним и в гордом одиночестве.

     Собираясь в обратную дорогу, мы ломали голову над Сэтовой транспортировкой. Как же такого "красивого" поместить в машину?! Заднее сидение задрапировали клеенкой со стола. Передние обмотали всякими пакетами и тряпками. А чтобы Сэт, перемещаясь все-таки ненароком не испачкал чего-нибудь, мы привязали за шею поводком к подголовнику. Теперь я поняла значение поговорки "На коротком поводке" - чтоб не рыпнулся. Как раз тот случай!!!
 
     Когда мы полностью упаковались, один сердобольный знакомый прибежал с каким-то баллончиком и со словами:"Так вам будет приятней!", побрызгал в салоне машины. Я его спрашиваю, что это было? На что он с милейшей улыбкой отвечает, что это освежитель с запахом клубники. У меня от смеха наворачиваются слезы. Тот ничего не понимает - хотел как лучше. Давясь хохотом, я объясняю, что у моего мужа аллергия на клубнику и еще неизвестно как такая смесь запахов на нас подействует...

     Как мы доехали не спрашивайте. Так говорят, чтоб отвертеться: "Без комментариев!". Вспоминаются строчки из стихотворения Симонова - "Как я выжил, будем знать только мы с тобой...".