DONNERSETTER

У Мишки-папиролога есть собака - ирландский сеттер по имени Горгий (это в честь философа такого древнегреческого). Сеттер это собака, задача которой загонять дичь, причем до полусмерти. Горгий - гиперсеттер, он в состоянии загнать до полусмерти даже хозяина. Ртуть - улитка в сравнении с ним. Когда мой колли пытается его догнать, он легко убегает, крутясь вокруг своей оси. Хотя у обычных собак оси не бывает, у Горгия она имеется. Только проходит она вне тела, поскольку он такой плоский, что ось в нем не помещается. Увидеть Горгия анфас из-за отсутствия толщины практически невозможно, сфокусировать взгляд на профиле тоже, поэтому воспринимается он как размытое темно-рыжее нечто типа небольшого торнадо. Я никогда не видел его спящим, и даже не уверен, что он спит лежа на одном месте, и не имел возможности детально ознакомиться с его внешним обликом. Однако, до поры самоуверенно полагал, что знаю, как он выглядит. На самом же деле, в голове у меня сложился обобщенный образ Ирландского Сеттера, основанный на картинках и фотографиях из книжек. Самоуверенность же, как известно, качество нехорошее. В этом я имел возможность убедиться. Позавчера Мишка сообщает, что решил съездить в гору за снегом - есть у нас одна гора, на которой иногда лежит один снег. Когда-то он был белый и пушистый, но те времена давно прошли и приходится довольствоваться тем, что есть. Так вот, Горгия Мишка с собой брать побоялся, дескать, после него снегу вообще не станет, и попросил меня выгулять песика в свое отсутствие. Я, разумеется, согласился. Только ты его за ухо веди, инструктирует Мишка, а то он сам знаешь какой. Ничего, говорю, у меня стаж. Езжай, говорю, спокойно. Мишка собрал семью и укатил. В положенный срок прихожу я за Горгием, беру его на поводок и веду в привычный садик. Мне никогда не приводилось пытаться удержать живую акулу за хвост, но предполагаю, что-то похожее я испытал во время этого недолгого перехода. Через пять минут такого гуляния мне срочно понадобилось вправить плечевой сустав и я решил спустить этого гада с поводка. Поначалу я умудрялся отслеживать его траекторию, но вскоре меня замутило и я на секунду прикрыл глаза. Открываю - и что же? На сетчатке еще плавает рыжее пятно, а из поля зрения Горгий уже исчез. Ужас не охватил, но заполнил всего меня, туго распер изнутри, лишив возможности функционировать все органы, кроме извилины, отвечающей за воображение. И за те секунды, пока включались мои аварийные системы, воображение понарисовало мне немало веселых картинок, под которыми не побрезговал бы подписаться сам Брейгель. Дальнейшие мои действия описываются одним словом: метался. Как Анна Каренина, как Гамлет, как ракета, выстреленная из ракетницы в закрытом помещении, как вся русская интеллигенция накануне революции. Я свистел, орал, завывал, взывал к небесам и прохожим. Тщетно. Обессилев, я задумался, доказав тем самым от противного народную мудрость 'Сила есть, ума не надо'. И подумал, что собака за это время могла уже прибежать к дому. Помчался в этом направлении и вдруг краем глаза зацепил знакомое рыжее завихрение. Рванулся за ним, оно же шарахнулось от меня, и началась увлекательная погоня. Если бы кто-то рассказал мне, что он догнал сеттера на воле, я бы рассмеялся ему в лицо. Однако, адреналин творит чудеса, и мне удалось загнать сукина сына в огороженное место и завязать горгиевым узлом. С маршем Энтузиастов в сердце я доволок упирающегося негодяя до дома, впихнул в лифт, довез до 8-го этажа, затолкал в квартиру и запер на два оборота. Спустился на лифте вниз, перешел через дорогу и: остолбенел не хуже лотовой жены - вдоль улицы прямо на меня несся Горгий. Не успев понять, что собака не могла вырваться из запертой квартиры, я механически хватаю его за развевающееся ухо и тащу в подъезд, на восьмой этаж, открываю дверь и испытываю по полной то, что мой друг Макс-психиатр называет когнитивным диссонансом. Передо мной скачут два одинаковых сеттера, причем я с тихим ужасом осознаю, что не в состоянии отличить ?1 от ?2, не говоря уже о том, чтобы выделить из двух нужного. Присмотревшись повнимательней, я увидел, что некоторые различия все же имеются. Но помочь это мне не могло никак. Не мог же я позвонить Мишке и начать расспросы об особых приметах его собаки. Был вариант оставить обоих, до прибытия хозяина, а там уж пускай выбирает, который из двух ему больше нравится. Но страшная мысль о том, что я спер чужого пса, побуждала к более активным действиям. Пропустив поводок через оба ошейника - одинаковых, что самое поразительное, я кое как стал продвигаться к собачьему садику. Являя собой яркую иллюстрацию басни дедушки Крылова про птицу, членистоногое и рыбу, наше трио, тем не менее, продвигалось в верном направлении, ибо вектор равнодействующей задавал я. Стоит ли говорить, что эти твари делали мне натуральную скифскую размычку каждым столбом, встречавшимся на пути. К великому моему счастью хозяйку второго пса искать не пришлось - полная дама интеллигентного вида сновала, заламывая пухлые руки, по газончику и горестно восклицала время от времени: "Май! Май, где ты?!" Не знай я подоплеки ея поведения, решил бы, что тетенька исполняет древнедруидский обряд по экстренному прерыванию зимы. Она, конечно же, сумела после недолгой экзаминации опознать своего кобеля и, заключив его в пылкие объятия, поведала мне в подробностях, как выменяла этого чудесного чмок-чмок любимого чмок усипусипесика, последнего из помета такого сладкого чмок-чмок-чмок, на новый, очень хороший утюг у одной милой старушки. По дороге домой я думал о том, как хорошо все закончилось, о том, как славно, что у меня колли, а еще я думал, что милая старушка не продешевила. С утюгами гораздо спокойнее, ведь их можно иногда выключать.

вернуться назад
вернуться на главную