ЭКСПЕРТИЗА СОБАК НА
ВЫСТАВКАХ
В заграничной охотничьей прессе в прошлом году была поднята анкета и разосланы целые опросные листы к экспонентам кинологам в целях выяснения их взгляда на экспертизу и ее желательность в лице одного или нескольких судей. После майской выставки собак в Тюльери-Париже в специальных охотничьих изданиях начался шум по поводу экспертизы некоторых судей, по поводу их наружного беспристрастия и выставочных порядков вообще. Первым журналом, на страницах которого появились отзывы недовольства, был издающийся в департаменте Сены в г. Винсене маленький еженедельник "Eleveur", посвященных вопросам зоотехнии вообще и вопросам кинологии в частности. В №1226 от 21 июня прошлого года д-р Кастэн (d-r Castaing), известный заводчик подружейных легавых, в статье "Вопросы о выборе судей" говорит нижеследующее:
"В этом году на Тюльерийской выставке очень
многие и немаловажные экспоненты остались
недовольны классификацией некоторых судей,
которые неоднократно проявляли свою
компетентность в кинологии и чьи решении ранее
спору не подлежали. По моему мнению, причина к
возникновению такого недовольства кроется в
приглашении единоличного судьи. Возьмем для примера г. Смэля, которому пришлось экспертировать 70 сеттеров-лавераков и 80 кокер-спаниэлей. Ведь это 150 собак! Немудрено, что глаз судьи утомился и, не взирая на долголетнюю опытность английского судьи, его мозг отказывался рефлектировать на те или иные недостатки и достоинства экспонатов, особенно когда классы породы, фигурировавшие в тесном ринге, превышали зараз 30 - 40 собак. Отсюда – забывчивость, ошибки и неверная премировка! Средством к изменению обычая, спросите вы, является, таким образом, упразднение единоличной экспертизы? Да, безусловно, отвечу я. Пора оставить прежнюю веру в непогрешимость судей! Быть может, и было время, когда она была крепка, эта вера, но времена меняются, все совершенствуется, все идет вперед. И в деле собаководства следует быть модернистами или, во всяком случае, улучшать все отжившее свой век.
Если хотите, можно и не каяться в совершенных
ошибках, но следует совершенствоваться. Возьмем жюри, состоящее из двух судей, наделенных одинаковыми полномочиями, судей равноправных. Пусть один из них будет признанный авторитет, убеленный сединами кинолог-любитель, "добру и злу внимая равнодушно, не ведая ни жалости, ни гнева", судящий ту или иную породу на европейских выставках. Другой из членов жюри пусть будет помоложе и пусть публика наделяет его какими угодно званием, до добавочного судьи включительно. Этот молодой судья в случае, если заметит, что старый судья совершает ошибку, что-либо проглядел и т.д., - может указать товарищу на ошибку, попросить его указать недостатки собаки, за которые ее лишают награды и, в то же самое время, учится у старого судьи премировке. В медицине есть принцип, что четыре глаза видят лучше двух (система консультации в трудных случаях постановки диагноза). В просторечии говорят: "Ум хорошо, а два лучше!" Ни в юриспруденции, ни в педагогике, ни в инженерном искусстве мы не знаем примера, чтобы поручалось что-либо одному лицу, и гораздо чаще сталкиваемся с целыми комиссиями из компетентных лиц. Почему же в кинологическом спорте принято верить в непогрешимость одного судьи и в его "всеведение"? Кроме устранения большей части ошибок, жюри из двух лиц состоящее, будет иметь и громадное воспитательное значение. Не так давно мой коллега, псевдоним "Фрам", за которым скрывается очень известный заводчик пойнтеров во Франции, писал о "школе судей", имею в виду именно эту систему, когда один судья, более молодой и менее опытный, учится у другого судьи.
Нет недостатка в добром желании и в компетентных
лицах из наших соотечественников, которые могли
бы с успехом и без затрат попасть на амплуа
вторых судей, без отягощения выставочного
бюджета, откинув в сторону присущую им и часто
ложную скромность. Думаю, что и такой перспективы достаточно, чтобы убедить колеблющихся?" Д-р Андрэ Кастэн. P.S. "Я сообщил свой план – прибавляет автор, - некоторым из своих товарищей и с полного одобрения их, при очень незначительном числе сторонников единоличной экспертизы, я решился напечатать эту статью в уважаемом журнале "l'Eleveur" и очень благодарен редакции не взирая на то, что сам редактор – ярый сторонник единоличной экспертизы, за напечатание этой статьи на страницах журнала." Но так как я уважаю всякое мнение и , принимая во внимание назревающую важность вопроса о судьях, предлагаю журналу открыть "референдум", базируясь на следующих основных его пунктах:
1. Сторонник ли вы единоличного судьи?
Думаю, что обмен мнений печатным путем в такой
бурный период времени, когда и у нас наблюдается
переоценка ценностей в мер спортивном, является
очень желательным!?
В своей заметке к этой статье редактор журнала
"l'Eleveur" говорит следующее: Автор статьи, видимо, тяготеет к жюри из нескольких судей? Мы даем место его заметке на страницах нашего журнала, сохраняя наше мнение в пользу экспертизы строго единоличной, и надеемся на ряд ответов на предлагаемую д-ром Кастэном анкету. Подписано: Поль Меньен, редактор журнала "l'Eleveur". Как и следовало ожидать, боевая статья д-ра Кастэна всколыхнула многих! Первым откликнулся на эту статью г. Анри Зоденкамп, судья-профессионал, состоящий на полном иждивении журнала "Chasse et Peche"= в Бельгии, отлично знакомый нам, русским, экспонентам, в особенности москвичам платный судья, судивший на выставках. Разумеется, статья д-ра Кастэна в подрыв коммерции г. Зоденкампа не могла прийтись ему по вкусу, а потому в № 41 журнала "Chasse et Peche" от 12-го июля в пространной статье "Экспертиза на выставках собак" (Le jugement dans les expositions canines") г. Зоденкамп отстаивает единоличную экспертизу всеми силами, но с весьма шаткой аргументацией. Вот что он пишет в совей статье: "Французский журнал "l'Eleveur" открыл референдум по поводу единоличного или состоящего из трех членов жюри на выставках собак. Нельзя быть судьей, частью жюри. Все, что я могу сказать от себя, что я отказываюсь быть судьей на выставках, где, кроме меня (еще бы?!), будут и другие члены жюри. Когда мне снова сделают честь, пригласив меня в качестве судьи, и я приму условия приглашения (sic!), я буду продолжать судить, как и раньше, по силе моего разумения и по совести (случай с "Дези" г. Колесова наглядно показывает нормальную величину совести г. Зоденкампа!) и ставить их по премировке в то порядке, который покажется мне нужным (sic!). Мне случилось быть членом жюри из 3-х судей. Я вывел заключение, что система коллективной экспертизы не имеет точек опоры. Очень редко бывает, что все члены жюри были одинакового мнения, особенно когда предстоит премировать превосходных собак и из них выбрать лучшую. Только путем взаимных уступок жюри придет к тому или иному результату, почти всегда ошибочному. Для мотивировки такой экспертизы понадобилось бы подавать в совет общества, организующего данную выставку, три отчета судейских, т.е. каждый судья должен бы был писать отчет и в нем объясняться. Может случиться, что все трое судей выберут каждый по собаке и каждый, считая себя непогрешимым, ни к какому результату прийти не будут в состоянии. Кому же из трех судейских фаворитов отдать первый приз? В дело неминуемо вмешается четвертое лицо (совет общества?) и в этом случае все же восторжествует четвертое и единоличное мнение (?). Пусть не говорят, что таких случаев не встречается на практике! Таки случаи имели место, и если память мне не изменяет, на Бирмингэмской выставке сука-пойнтер "Чемпион Коронэшэн", яблоко раздора между членами жюри, выиграла кубок с 40 гинеями, почетный приз за самую лучшую собаку всей выставки именно при таких условиях. Я могу назвать и другие случаи. Впрочем, высказав мое мнение, я не буду здесь касаться преимуществ единоличного судьи пред многими. Самым веским аргументом в пользу единоличного судьи останется то обстоятельство, что всюду, на всех выставках единоличная экспертиза предшествовала экспертизе коллективной и что восторжествовавшая было система коллективной премировки вновь уступила место системе приглашения единоличного судьи. Очевидно, что это обстоятельство забыто многими. А между тем нет большой трудности доказать сторонниками коллективной экспертизы их ошибку и тем самым открыть им глаза. Достаточно для этого пригласить трех лиц с признанной компетенцией, по выбору и указанию журналов и публики, и дать им для экспертизы такие породы, в которых трудно разбираться: пойнтеров, фокстерьеров, спаниелей, например. Опыт мог бы быть произведен на одной из больших выставок по числу экспонатов и по их качеству, при условии, что избранные в члены жюри лица не знают и никогда собак, подлежащих экспертизе, не видели. Пусть каждый из судей судить отдельно и в то время когда двое других находятся в отдельной комнате и премировки не видят. Каждая собака, в свою очередь, пусть выводится на экспертизу лицом опытным и умеющим показать "товар лицом" что очень важно. Таким образом получились бы три премировки, сличая их друг с другом, мы нашли бы не мало сюрпризов, я полагаю! А между тем вот идеальная работа судей с точки зрения апологетов этой системы. Экспоненты не присутствовали бы таким образом при перешептываниях, спорах судей между собою и не видели бы, кто из судей стоит за фаворита, а кто не желает соглашаться с мнением своего коллеги. При совместной экспертизе могло бы случиться, что двое из состава жюри могли бы уйти, не будучи в силах столковаться с третьим. Остается система оценки собаки по баллам; каждая собака оценивается по статям соответствующим баллом каждым из судей. Премируются получившие наибольшую сумму баллов. Эта система была испробована и оставлена за непригодностью.
Гораздо более интересен вопрос, почему за
последнее время начинают критиковать судей.
Таким образом, какая-нибудь собака Х, так высоко
прошедшая по наградам в Y у одного судьи, уступает
по экстерьеру собаке Z, встречаясь с нею на другой
выставке! И собака – проигрывает, хозяин ее в ярости и ругает судью на всех перекрестках! 2. Нередко судье приходится функционировать в узком пространстве, огороженном со всех сторон (ринг), как это и было в Париже, под жгучими лучами солнца, при недостаточном порядке привода собак на экспертизу, когда собаки являются на экспертизу не все вместе, а по группам; все эти неблагоприятные условия, в которые поставлена экспертиза, влекут за собою продолжительное пребывание судьи в ринге под палящими лучами солнца то на раскаленной мостовой, то на песке, то на газоне. И вот мало-помалу экспертируемые собаки начинают утомляться, ложатся, бьются на цепях, вырываются из рук проводников и не желают стоять смирно, дав время оценить их и сделать выбор.
Судья прилагает все усилия, чтобы заставить
собаку показываться, но ничего не помогает!
Насколько было жарко в день экспертизы,
настолько же прохладна была ночь, прошел
маленький дождик, все ожило и освежилось! И на
другой день все собаки свежие, подвижные и
веселые, лучше показываются. Но экспертиза уже
окончена, решение судьи безапелляционно! Часто слышим мы, что, записывая свою собаку на выставку, экспонент тем самым соглашается с авторитетом данного судьи и заранее подчиняется решению относительно качеств экспоната. У каждого судьи есть свои поклонники в публике и среди экспонентов. Эти поклонники верят только ему одному и выставляют своих собак только для него, на его экспертизу, не участвуя на выставках, если судить другой судья. Эти экспоненты говорят, что им нравится манера судить того или иного судит, или же они выставляют своих собак тем из судей, которые раньше дали им награду, полагая, что судья любит тип их собак. Я думаю, что наступило время, когда вопрос о выборе того или иного судит должен быть разрешен самими экспонентами. Я не вижу препятствий к тому, чтобы на программах, правилах выставок и в объявлениях газетных – помещено было нескольких судейских имен и с представлением самому экспоненту права выбора судьи. Тот судья, который получит наибольшее число голосов, и должен быть избран. В случае невозможности иметь этого судью – следующий по числу голосов и т.д. С течением времени могло бы выясниться, какой из судей наиболее угоден публике, и дело от этого только бы выигрывало! Из года в год приглашая для экспертизы породы одного и того же судью, мы добились бы признания всеми премируемого им типа скорее, чем приглашая каждый раз разных судей, варьируя до бесконечности.
4. Заметки судьи, делаемые им в свою записную,
судейскую книжку (judging book), играют громадную роль,
ибо заносятся сюда во время самой экспертизы. Эти
заметки показывают то, что думает о собаке судья,
показывают всю оценку собаки. Для того, чтобы они
имели вес и цену, - их нельзя переправлять и
переменять после экспертизы, рассматривая собак
в отдельности, в стойлах или на воле. Что касается
до меня лично (sic!), то я всегда публично и честно
каялся и сознавался, когда случалось совершить
ошибку. Эти заметки свидетельствуют о
наблюдениях судьи во время самой экспертизы, в
течение получаса времени, как бы ни показаны были
собаки: в счастливых или неблагоприятных
условиях – безразлично. Я желал бы даже, чтобы тотчас после экспертизы эти книжки отбирались бы у судей и им более не вручались. Ведь от судьи требуют, прежде, всего верного и проницательного глаза, а заметки эти свидетельствуют, прежде всего, о взгляде судьи! Некоторые сотрудники французского журнала – инициаторы анкеты (l’Eleveur), желали бы, чтобы главному судье был дан в помощники «добавочный» судьи, судья-ученик, молодой, начинающий. Мысль не плохая, но при условии, чтобы заметки в книжку делались учеником под диктовку учителя. Это служило бы лучшим уроком для начинающего. Не колеблясь скажу, что таким образом задача, предложенная журналом l’Eleveur, была бы приблизительно разрешена, если бы для судей стало обязательным диктовать свои записки ассистенту. Таким образом судья не отвлекался бы занесением заметок и мог бы все сове внимание отдать собакам, а ученик-судья выучился бы многому, но при условии беспрекословного повиновения и абсолютного невмешательства в экспертизу.
По моему мнению, судья должен расценивать собаку
в следующем порядке:
Откинув в сторону плохую и шаткую аргументацию г.
Зоденкампа в пользу единоличной экспертизы,
нельзя не признать, что в выяснении причин,
почему судьи грешат, ошибаются и премируют как
попало или «с заранее обдуманным намерением».
Автор вышеприведенной статьи глубоко прав.
|
