|
К. В. Мошнин
С именем Константина Владимировича Мошнина неразрывно связано становление и развитие в России собак породы ИРЛАНДСКИЙ СЕТТЕР. Ко времени появления в Москве и Санкт-Петербурге первых чистокровных ирландцев К.В.Мошнин имел в охотничьей среде неоспоримый авторитет известного собаковода-заводчика. Вот что писал Константин Владимирович в 1902 г. о своем многолетнем опыте: "Все породы хороши в хороших руках. За 30 лет охоты и ведения собак я имел случай все перепробовать: держал крапчатых легавых, пойнтеров, начиная с первых распространившихся в России черных пойнтеров; последние представители желтопегих вакселевских сеттеров кончили существование в моих руках; долго вел гордонов; но порода, которая доставила мне больше всего наслаждения, была порода ирландских сеттеров, ею я занимался исключительно последние 15 лет." Именно Мошнину суждено было стать лидером новой породы в России. В селекционной работе он призывал и методично осуществлял только чистокровное разведение с обязательной проверкой полевых качеств производителей. Был одним из главных поборников проведения полевых испытаний и в дальнейшем многократно судил легавых собак на московских и петербургских испытаниях. Константин Владимирович родился в 1861 г. в Москве, в дворянской семье, проживавшей в Настасьинском переулке. Дворянское происхождение и обеспеченность семьи позволили ему в детстве и юношестве получить достойное воспитание и образование. Хорошо владел английским и французским языками, прилично знал и немецкий язык. С отроческих лет увлекся охотой и собаководством. С годами это увлечение переросло в профессионализм, в дело всей жизни. Женившись на Софье Николаевне Лясковской, Константин Владимирович много времени проводит в их имении, находившемся в Лихославле Новоторжского уезда Тверской губернии. До 1925 г. Лихославль был поселком сельского типа, жители которого и его окрестностей, в основном, занимались льноводством и скотоводством. Здесь в Лихославле, в своем имении, Мошнин выращивал и содержал охотничьих собак - легавых и гончих. И охоты с ними большей частью проводились в своем уезде или в сопредельных, например, в Бежецком уезде. Охотничьи поездки, дневки и остановки на ночлег в усадьбах тверских охотников, новые знакомства - утвердили за Мошниным авторитет не только завзятого охотника-собаковода, но и человека твердого и решительного характера, прекрасно знающего разностороннюю обстановку российской жизни того времени. Эти черты характера Константина Владимировича, видимо, способствовали тому, что уездная общественность неоднократно избирала его Предводителем дворянства Новоторжского уезда. В 1882 г. Мошнин стал членом Московского Общества Охоты имени Императора Александра II, а в 1910 г. ему присваивается звание Почетного члена МОО. На протяжении многих лет его выбирали в Правление общества, где он исполнял обязанности Секретаря. С 1894 г. неизменно избирался в Совет 3-го Отделения МОО - Отделения улучшения пород собак (конечно, охотничьих. - А.Ч.). Состав же многочисленных комиссий, в которые избирался Константин Владимирович, трудно перечислить. Главные из них - по разработке правил испытаний легавых собак, проб гончих и садок борзых, а также Устава общества. В 1896 г. правление общества откомандировало его в качестве эксперта на Промышленно-художественную нижегородскую выставку. При его активном участки был составлен и выпущен I том Родословной Книги охотничьих собак MOO (PKMOO), а затем и последующих 4-х томов. Очень значителен вклад Константина Владимировича в качестве судьи в поле (с 1898 г. - IX испытания легавых) и на выставках. В 1906 г. Правление МОО отказалось от услуг иностранных судей и впервые на 7-ой Московской выставке ирландских сеттеров расставлял на ринге, оценивал, описывал и выдавал награды русский судья - К.В. Мошнин. В охотничьей периодике появились доброжелательные отзывы на его судейство и отдельные рецензенты отмечали, что практически не было обиженных владельцев. Сам Мошнин в предисловии к отчету 7-й выставки писал: "Мне приятно засвидетельствовать, как судье минувшей выставки, что представленный в ней комплект ирландских сеттеров - небольшой по количеству (всего около 40 собак) - включает в себе блестящих представителей породы, свидетельствующих и о развившемся вкусе к породе и о том, что она нашла свое настоящее место среди других охотничьих пород и вполне несомненно удовлетворяет потребностям нашей охоты". И на последующих дореволюционных выставках K.B. многократно судил свою любимую породу. Широта и многогранность охотничьих интересов K.B. поразительны. Успевая инициативно и добросовестно исполнять должностные обязанности в Обществе, он внимательно и аккуратно следил за охотничьей литературой, как русской, так и зарубежной. Особенно привлекали его вопросы собаководства и оружиеведения. Близкое знакомство с признанными оружейниками тех времен А.П. Ивашенцевым и С.Н. Лейдекером перенесло его симпатии на их незаурядные и оригинальные опыты с малыми калибрами ружей (каналы стволов 24 калибров). Очень его заинтересовало ружье С.Н. Лейдекера 24 калибра, выполненное по заказу Зауэром. Константин Владимирович сделал себе копию этого ружья и прислал автору этой модели свой восторженный отзыв по пробе нового ружья на глухариных охотах в котором писал: "Я не повторил выстрела ни по одному глухарю, хотя стрелял часто на чрезвычайно рискованные расстояния; каждый умирал вверху и падал на землю трупом, раненых не было ни одного; выше этого ничего не может быть!". В Московском обществе охотников большой популярностью пользовались облавные осенне-зимние охоты на зверей - волков, лис, рысей и лосей. Поклонники таких общественных охот называли себя "зимниками", в отличие от "летников", т.е. охотников "по перу" с легавыми собаками. Константин Владимирович отменно знал, любил и участвовал в тех и других охотах и весьма удачливо. Был он великолепным стрелком. Так в 1904 г. K.Мошнин получил почетный приз Л.Ф. Пло за лучший процент стрельбы на облаве, взяв пять волков шестью выстрелами. Свой практический навык K.B. часто освещал в охотничьей печати. Известна, например, его статья "О трехствольном ружье" и предложение конструкции цилиндро-сферической пули ("Охотничья газета" №№ 40-41, 1900 г.). Также известен его перевод монографии А. Мартинсона о лосе (1908 г.) С выпиской из ирландских питомников первых ирландских сеттеров с известным происхождением и имевших проверенные рабочие качества, Мошнин заводит своего первого "ирландца". Это была Липка, внучка песковских Уйды и Фака, отличная работница по тетеревиным выводкам. От нее и Макбета А.Ф. Федорова, которым Мошнин восхищался за поразительный анонс, был получен Боб (рожд. 1890 г.). Уже в 1892 г. Боб с большим успехом выступил на Московских полевых испытаниях, заработав диплом I ст. Зимой 1894 г. Константин Владимирович вместе с Бобом предпринял охотничью поездку в Грузию, где в Кахетии успешно охотился за фазанами. Мошнин особенно восхищался Бобом, хорошо знающим тетеревов, и который сразу же, без изъяна, начал прекрасно работать по фазанам, не обращая внимания на кровавые раны, причиняемые колючими кустарниками. Можно смело предполагать, что 1917 г. сыграл роковую роль в судьбе Мошнина. Горели, рушились помещичьи усадьбы, озлобленно поднялось крестьянство, ранее вполне миролюбиво относившееся к своим господам. Россия раскололась на два лагеря и в этой братоубийственной схватке безжалостно гибло все и вся - старый строй, заводы и фабрики, города и села, люди и беззащитные домашние животные, в том числе и охотничьи собаки. Гибли те любимые красные сеттеры, которым Константин Владимирович отдал весь жар своей души, свою любовь и жизнь. Нет, не принял он обещания советской власти права на труд, землю и совесть. Да и трудно было "перевернуться", когда под корень секли, не разбираясь, лучшие слои дворянства, промышленников, священнослужителей и людей искусства. Наступил моральный надлом от сознания ненужности и полной безнадежности. В порыве отчаяния, бросив московский дом, пешком Мошнин уходит во врангелевский Крым. Там неожиданно встречает дочь своего друга А.Я. Пегова - Татьяну, которая собиралась со своим женихом - офицером отплыть за границу. Состоялась свадьба, на которой Константин Владимирович был посаженным отцом, т.к. А.Я. Пегов был арестован и попал в лагеря. Покинуть Родину Мошнин не захотел. Он вернулся в Москву, где в 1921 году преждевременно оборвалась его жизнь. Грустно сознавать, что так печально закончился славный путь замечательного русского охотника-собаковода. Вечная Вам память, Константин Владимирович!
вернуться
назад
2003
©
Наталия Якунина |
