Ирландский красный сеттер в России За тридцатилетний период его разведения Монография С.Е. Воробьева С рисунками и портретами выдающихся собак Глава II В 1877 году сука Альма, состоя в незаконном сожитии с Амуром и Приятелем, принесла щенят, из которых оставили двух и назвали в то время модными именами: Мухтар и Гамид. Последнего отдали кому-то и судьба его мне неизвестна, а первый достался моему родственнику Уницкому и сделался известным чуть не каждому помещику и даже мужике Кашинского уезда. Вырос и развился Мухтарка отлично; аппетитом обладал ужасным, здоровьем железным, силой непомерной. Он был не так высок, как широк и массивен: что за грудь, что за лапы, что за мускулы! как у доброго битюга. Рожа - один восторг! - добрая всегда смеющаяся. Общее выражение - бесшабашно-удалое. По поиску, стойке и общей манере это был второй Амурка, но одаренный еще большею сметкой, характером менее увлекающимся, потому и более рассудительным и наблюдательным. Мухтарка пошел прямо в поле, без всякой предварительной домашней подготовки и пошел отлично, не гоняя и не сумасшествуя. Стойкой обладал крепкой, но не ложился искал галопом на кругах, следы разбирал нижним чутьем, потяжки не было почти никакой: ищет, ищет, а потом вдруг упрется, припав на перед, значит - тут и есть. Но не спешите и не бегите: простоит сколько угодно и только изредка будет обертываться и поглядывать на вам, но без всякого нетерпения, а просто желая узнать, что вам задерживает и видите ли его. Дрессировщики-специалисты дают нам строгую и педантическую программу при воспитании и выучке молодой собаки. Уницкий был молодой человек, кроме охоты еще имел и другие занятия, а потому Мухтарку воспитывал попросту, без всяких тонкостей: и играл с ним, и брал гулять с собою всюду и даже - в гости. Бывало нужно ехать куда-07нибудь на именины - Уницкий едет и берет Мухтарку: "Пускай валит за тарантасом, а там на другой день, быть может, придется куда-нибудь сходить на охоту". Тройка подается к крыльцу, и Мухтарка уже стоит перед коренной, ласково поглядывая ей в глаза и изредка подлаивая самым тонким дискантом. Вышел барин, стал садиться; пристяжки затанцевали, степной коренник осадил, подняв хомут. Мухтарка замер и присел. Заиграли бубенчики, засеменили пристяжки, как будто не зная с какой ноги начать, пошла тройка... Мухтарка впопыхах, не успев хорошенько лайнуть, а только взвизгнув и дав страшный скачок, несется карьером впереди. Все шибче и шибче наддает тройка. - "Ей вы, дремлите!" - раздается окрик кучера. Горбоносый коренник вздернул головой и пошел во весь ход, прискакивая задом. Пристяжки зачастили, Мухтарка, настигаемый тройкой, свернул в сторону и с усилием скачет по пашне. Но вот промелькнуло село с лающими дворняжками, с белоголовыми мальчишками, с улыбающимися радостно при виде лихого хода тройки мужиками, въехали в яровое поле. Лошади взмылились и пошли ровно. Мухтарка опять выправился на дорогу. Устал, сердечный: на языке и брылях - белая пена, через морду ниткой перекинулась слюна, скачет тяжелым галопом. У дороги виднеется лужа; отросшая отава волнуется ветром в средине поросла осока и блестит водица. - Наверное, туту есть дупель, яровые уже тронули, - замечает Уницкий. Мухтарка того же мнения и уже скачет краем по луже. Вот завилял хвостом, спрятал язык, сделал несколько кругов и там, где виднеются редкие кочки и где отава погуще, вдруг остановился. - "Э, болван! Брось! Видишь, я в сюртуке и низких сапогах", - поговаривает Уницкий, с некоторою внутреннею досадой. Заглядевшийся в свою очередь, кучер подбирает вожжи. Тройка переходит на рысь. Мухтарка мигом бросает стойку, еще раз нерешительно приостанавливается, с сожалением оглядывается назад, а потом, как будто махнув рукой, стремительно бросается догонять удаляющийся экипаж и катит таким образом верст 18, сворачивая в наиболее надежные болотца и находя там дупеля, бекаса. Уницкий между тем считает количество дичи и соображает, как удобнее захватить эти места на возвратном пути. Вот показалась на горе усадьба, окруженная парком, переходящим далее в лес. Кучер подобрал вожжи; пристяжки завились, опытный коренной, узнав дорогу, пошел весело и бойко. Тройка завернула во двор. Мухтарка с размаху влетел в пруд, производя страшный переполох между дворовыми утками и гусями, выкупался и отправился на балкон, где с блаженным видом улегся под стол. В гости Мухтарка очень любил ездить, был светски образован, т.е. вел себя с тактом, никому не надоедая. - "Здравствуй, Мухтарище"! - говорит какая-нибудь барышня. Мухтарка приветливо улыбается, но из-под стола не вылезает и не угрожает белому платью. - "Здорово, Мухтар! - чай с барином в наши места не раз уже слазили!", - говорит какой-нибудь охотник-помещик. - Мухтарка узнает знакомый голос, виляет хвостом, но недоверчиво посматривает на фигуру, одетую в непривычный для его глаза сюртук или жакетку. Наконец, псу надоело лежать под столом; он тихо встает и отправляется в задние комнаты; по дороге, в чайной, моментально лизнув два или три раза,Ю съедает корм хозяйской моськи, причем опрокидывает на бок и самую чашку, далее, полакав немного в каком-то ведре и не одобрив его содержимого, отворяет мордой дверь и выходит на двор, желая, видимо, пробраться на кухню. Борзая сука, подзадориваемая двумя полугодовыми щенками, воззрилась и кинулась полным карьером с злобными намерениями. Имевший уже не раз бело с борзыми, Мухтарка знал, как себя вести в подобные трудные минуты: он остановился как вкопанный и ощетинился. Сука, увидав такую решимость, не доскакав какой-нибудь сажени, круто срезала в сторону; щенята залились лаем. - "Отрыщ вы!" - кричит повар, высовываясь из окошка. Мухтарка, здравствуй!.. Подь сюда!" Повар страстный ружейный охотник, кормит тоже легавую сучку и в свободное время ходит на охоту. Он видал Мухтара в работе и им восхищался. Понятно, при таких условиях Мухтарке в кухне масленица: наестся он до отвалу, поухаживает за поварской сучкой, поспит, побегает везде, одним словом, чувствует себя превосходно. Несмотря на подобное разнообразие удовольствий, пес головы не потеряет, не увлечется; свое дело он тут знает, а именно несколько за сходит на конюшню, посмотрит своих лошадей, понюхает спящего кучера, далее побывает и в доме, поглядит, что делает барин. Ночью, как бы далеко не отвели для Уницкого комнату, Мухтар уже непременно разыщет, отворит все двери, перетыкает мордой всех спящих и, найдя, наконец, хозяин, свернется около кровати лубом, вздохнет, почмокает губами и забудется чутким сном. На другой день назначена охота компанией, т.е. собственно говоря, прогулка с ружьями. В 5 часов утра будятся господа и разносятся свеже-смазанные болотные сапоги. Мухтарка по ним уже узнал, в чем дело, сидит настороже, прислушивается ко всему. Долго молодежь вставала, одевалась, пила чай, осматривала ружья и охотничью амуницию. Наконец, все вышли на улицу, сели на поданную долгушу и, в сопровождении целой стаи собак, двинулись в путь. Едут. Собаки рассыпались по разным направления; опытный Мухтарка удрал за версту, туда, где виднеются небольшие лужицы у ярового поля; другие носятся по ржаной жниве и полощатся в прилегающих лужах, вытоптанных скотом и покрытых помятой желтой осокой. Но вот кровный желто-пегий пойнтер, привезенный из Москвы, повел и остановился. Сюда же подвалил Гордон и тоже замер, но не самостоятельно, а глядя на своего товарища. Желтенький сеттерик, молоденькая сучка, подбежала сюда же, повиляла хвостиком, понюхала у ног Гордона, посмотрела умильно ему в глаза, ничего не поняла, а потому взяла и села. Между тем охотники приблизились и выстроили с ряд, подшучивая, какую они сейчас откроют канонаду. Раздается приказание хозяина пойнтеру - "cherche". Гордон уже тут не выдержал: как пуля кинулся вперед, имея злостное намерение согнать, но, ничего не найдя, сконфузился и засовался; пойнтер тоже увлекся, дал скачок и торжественно выгнал жаворонка, которого молодая сучонка тотчас погнала голосом. Охотники разразились хохотом; посыпались шутки, прибаутки. Посвистали сучку - не досвистались, махнули на нее рукой и пошли к долгуше, где хозяин предложил вспрыснуть первую дичь и выпить на крови. - "А где мой Мухтарка?" - вспомнил Уницкий. - Он где-нибудь стоит, надо посмотреть". Кучер встает на козлы, начинает вглядываться и вскоре замечает. - "Никак правда, стоит... эна на Алешине, в яровом поле". Все садятся и тройка по жниве рысью направляется к Алешину; пойнтер и Гордон берутся на сворки. Действительно Мухтарка уже давно стоит на луже в кочках, а теперь уже лег. Охотники на ходу соскакивают с долгуши, снимают ружья, взводят курки. Но увы... откуда ни возьмись, из овса показывается беглянка сучка, увидев Мухтарку, ласково осклабляется, кидается к нему и, сама не замечая, выпугивает дупеля. Дупель вспорхнул, приостановился, хотел было опять сесть, но раздумал и пошел. Мухтарка, подняв уши, кинулся за ним и скрылся. - Идемте, - говорил Уницкий, - если дупель не ушел слишком далеко, Мухтарка его углядит непременно. - Двинулись. Прошли довольно, но Мухтарка пропал. Уницкий свистнул раз, два - нет; наконец, по третьему, зашуршало яровое поле, умный пес вылетел, как стрела, взглянул на всех умными глазами, перевернулся и опять кинулся в овес, а охотники за ним. Мухтар повел и, наконец, остановился в густом темном овсе. - Фррр... поднялся дупель. - Трр-тах-тах-та... грянул залп пяти ружей, и жирная птичка обратилась в бесформенную массу. Опять смех, опять прибаутки, что теперь действительно придется "выпить на крови": подается погребец, собаки спущены со сворок, все уселись, чуя съестное; только один Горячка пойнтер, полежав немного и увидав, что его забыли, утек и начал искать, носясь по полю быстрым карьером. Вдруг с полного скока, как пораженный громом, он замер в какой-то невозможной позе, изогнувшись корпусом и скрестив как-то лапы. Потом тихо переставил ноги в более удобное положение, выпрямился и остановился картинно, элегантно, подняв аристократическую сухую лапу, подрагивая ясно обрисовывающимися под тонкой кожей мускулами. Но пойнтер на карьере, оказалось, наскочил слишком близко на дупеля, который потому стойки не выдержал, вспорхнул и тотчас опустился на соседней луже, где желто-пегий англичанин сейчас же его прихватил и опять остановился. Уницкий стрелять не пошел, сел и любовался картинною стойкой кровного кобеля. Вот он повел... Охотники держат ружья наготове, напряженно ждут... Собака идет далее, далее... Охотники - за нею. Ничего не вылетает. Пойнтер пошел рысью; наконец, карьером стал описывать малые круги, опять остановился, опять повел, опять сбился, а дупеля нет как нет. - Что за черт! Куда дупель девался?.. сами видели все, что он вот сюда, в эту кучку сел! - восклицают охотники , недоумевая. - Николай Иванович, пустите Мухтарку! Уницкий поднимается на ноги, берет ружье и посылает давно ожидавшего Мухтара, который мигом прихватывает верхом, останавливается, потом, вильнув хвостом, идет далее... далее... наконец, повертывает и, видя, что в данном случае что-то запутанное и верхним чутьем ничего не поделаешь, начинает искать низом, тщательно обнюхивая каждую кочку. Наконец, тихо, малыми кругами, сбивается совсем в противоположную сторону, переходит полосу льна и потом вдруг останавливается у куста. Оказалось, дупель был из породы так называемых "бегунчиков", сел на луже, но убежал довольно далеко, по другую сторону льна. - Странно, - восклицает хозяин пойнтера. - Почему это так бывает?.. Мой Рекс , кровный, вдвое чутьистее Мухтара и вдруг такое посрамление! Прочая молодежь, ничего не понимая ни в собаках, ни в охоте, начинает издеваться над пойнтером, смеясь, что он куплен в Москве, заплачено 250 руб., дрессировка его обошлась более 100 р., а дупеля найти не может. Хозяин отшучивается, а на сердце кошки скребут. В это время появляется мужик, снимает шапку и заявляет, что он шел сейчас, и вот, не далече, около Троицкого леса, на полянке, поднял большущий пребольшущий выводок тетеревей, которые тут же, в шагах 50-ти, опустились в чащуру, а матка повисла на березе. Все как-то ожили и весело двинулись искать выводок в сопровождении мужика, чающего хорошо заработать на водку. Приходят. Пойнтер мигом прихватил и повел. Оказалось - по матке, которая вскоре поднялась. Охотники было прицелились, но тотчас же опустили ружья, к вящему неудовольствию мужика, уговаривавшего: - "ишь ты! - упустили какой кусок! Чего ее не бить?.. все равно ей не жить... Иван с Погорелки все равно ухлопает; он и вчера чуть ее не забил, а двух тетеревят кабатчика нашего собака живьем взяла!" Место, где расселись тетеревята, было очень крепкое, заваленное сушью и поросшее молодым березняком. Пойнтер было сунулся туда, провалился, зацепился за сухие сучья; это ему пришлось не по вкусу, и он начала искать краем. Однако хозяин вместе с ним полез в середину, ободряя и понукая. Тщетно непрактичная собака искала, найти он не могла ни пера, ибо тетерева были молоды и, будучи уже вспугнуты, крепко теперь залегли, забившись под хворость, в кусты и высокие кочки, и верхним чутьем тут ничего поделать нельзя было. Мухтарка действовал совсем иначе: в дело пустил нижнее чутье, подлезал под свалившиеся сухие деревья, совал голову между поросшими осокой кочками и беспрестанно отрывал тетеревят. Пять штук было убито, а двух сияющий от удовольствия мужик поймал из-под Мухтарки живьем, при этом восклицая: - Вот это кобель! С ним и без ружья сыт будешь, и заряда тратить не нужно... А вон тот, гладкий-то больно плох, носится как угорелый! Опять хохотать и шутки; говорят, что гладкий-то привезен из столицы и заплачено 350 р. Мужик недоверчиво улыбается и наивно уверяет, что он бы за него и копейки не дал, а вот за косматого рыжего, при всей своей бедности, пятерки не пожалел. бы. Хозяин пойнтера молчит и как-то натянуто улыбается. Знает, что мужик дурак, что прочие дилетанты, ничего в охоте и собаках не понимают, а все-таки их шутки его сердят. Однако отвесные солнечные лучи стали жечь невтерпеж; охотники заметили приближение полудня и собрались домой. Добрая тройка ходко несла крупною рысью длинную долгушу; охотники сдвинув шапки на затылок, весело разговаривали между собой, подшучивали над жнущими у дороги молодыми бабами. Усталые собаки, высунув языки, скакали уже сзади экипажа, исключая Мухтара, который обычным своим ровным галопом обскакивал наиболее надежные, по его мнению, места и до дому нашел еще двух дупелей. - Этакая силища ломовая у этой собаки! - удивлялись охотники. - Это ему ни почем, - замечает Уницкий: - я вот сейчас после завтрака поеду, по дороге буду охотиться, и Мухтарка, уверен, явится домой совершенно свежим, уплетет только двойную порцию овсянки, а потом уйдет еще шляться на деревню. Действительно, в два часа после завтрака Уницкий садился в свою тройку, а Мухтарка с раздутым от щедрот повара брюхом радостно лаял, смотря, как всегда, любовно в глаза кореннику. Проехав версты три, тройка свернула с дороги пошла краем. Уницкий слез и направился местами, где были найдены дупеля, едучи еще в гости. Охота началась серьезная, в одиночку, не похожая на совершенную утром прогулку компанией. Уницкий шел быстрым молодым шагом, Мухтарка работал еще быстрее, нисколько его не задерживая: дает несколько кругов, либо стойка, либо катает далее. То и дело слышались выстрелы, а кучер, едучи шажком и напевая песню, считает их про себя и соображает о количестве убитой дичи. Насчитал их 15 и уверен что у барина в сумке лежит не менее 12 штук, а может быть и все 15. К 6-ти часам Уницкий уже был дома, сидел и попивал чай. Мухтарка, весь грязный, лежал тут же, старательно со щелканьем вылизывая мокрую свою шерсть; наконец, растянулся и крепко заснул, перебирая ногами и тихонько гамкая во сне. Вот какие рыжие сеттера были у нас в Тверской губернии в 70-х годах. Они по своему характеру, полевым качествам и телосложению много напоминали старинного ирландца по описанию Белькруа и Веро-Шо, а также сеттеров первой серии, появившихся в России, о которых упоминают Ваксель и Квасников. Между последними, по словам Сабанеева), встречалось много красных, вернее красно-пегих (большие белые отметины на груди, так называемая "манишка", лысины на голове и морде, а также на концах лап, но иногда на спине), "отличавшихся большим ростом, могучим складом, неутомимостью, а иногда замечательными полевыми качествами, в особенности же поиском".
_________________
2003
©
Наталия Якунина |
