КИНОЛОГИЯ И ОХОТА Понятия охотник и любитель собак часто смешиваются. Меньен (Франция) в одной своей статье с возмущением описывает, как ежегодно в период охоты он наблюдает в поезде городских охотников, едущих редко в сопровождении кровных собак, а чаще в сообществе невероятных ублюдков самых невероятных пород. Меньен возмущается этими охотниками, потому что судит с той установившейся точки зрения, что всякий охотник - естественно любитель охотничьей собаки. Но если б это было так, явление, наблюденное г. Меньеном, едва ли могло иметь место; по-моему, оно доказывает как раз обратное. В сущности говоря, охотничья страсть вовсе не наталкивает на любовь к собаке или лишь очень косвенно; понятие чистой охоты - погоня, нахождение и стремление убить дичь - слишком слабо связано с интересом к собаке. Поэтому я и не удивляюсь, что громадное большинство охотников довольствуется некровными, кое-как натасканными и кое-как содержимыми собаками; в процессе охоты она у них на втором плане - не все ли равно, как и кем найдена дичь - им важен факт ее нахождения и возможность выстрелить и убить. Вот где надо где надо искать причину того, что настоящих любителей собак меньше, чем можно было бы ожидать; это подтверждает мою мысль, что нужна природная, явно выраженная любовь к собаке, чтобы ею интересоваться. Хотя любовь к охотничьей собаке и вышла из любви к охоте, как вышли из нее интерес охотника к ружью и, пожалуй, даже интерес к орнитологии, но также как и последние, она пошла дальше ее и частью отделилась: любитель оружия может интересоваться оружием и решать вопросы, мало связанные с охотой*, орнитолог может охотиться за птицей, ничтожной с охотничьей с охотничьей точки зрения, даже не дичью, - кинолог делает то же самое, когда занимается спортивной собакой. Этим я объясняю необычно скудное распространение кровных собак в охотничьей среде. Охотников, следящих за собаководством, интересующихся и посещающих испытания и выставки - до смешного ничтожное количество! В русском человеке как-то особенно плохо развито понимание животных, стремление разводить и улучшать их - настолько, кажется, насколько в англичане развито обратное; поэтому и собаководство имеет у нас ничтожное распространение и ничтожные результаты: нет у нас этого чутья, этой жилки заводчика и плохо все выходит! Потому кружок истинных любителей собак теснее и дружнее должен сомкнуться - в нашем общем деле - улучшении и разведении кровной, благородной собаки никто нам не поможет, кроме нас самих, - а нас так мало! В погоне за благородным и красивым, кинология дошла до создания такого типа собаки, который стал невозможным для истинного охотника, если он не склонен отчасти обратиться в кинолога: громадный поиск и страсть современной легавой идут вразрез со смыслом охоты. Собаку трудно вести, она плохо применяется к условиям, одним словом, она становится охотнику (думающему бить дичь, а не любоваться собакой) не помощью, а обузой. Это приводит к тому, что кинолог и охотник начинают плохо понимать друг друга, приводит к обоюдным насмешкам. Эта рознь вредна делу кинологии - она совершенно лишает ее поддержки огромного круга людей, помощь которых в духовном и материальном отношениях был бы только благотворна: больше в обществах членов, больше участником испытаний - больше средств на расширение и процветание кинологических учреждений. Следовало бы хотя ради этого пойти на компромисс, вспомнить, что кинология должны служить и охоте. Путь этот один - интересы охотника и кинолога должны слиться; значит, надо дать охотникам собаку, наиболее пригодную для целей охоты: послушную, с хорошим поиском, который она могла бы менять по мере надобности, чутьистую и обладающую разносторонним охотничьим умом, не узкоспециальным. Мы сами виноваты в том, что охотники любят ублюдков: в них они находят, может быть, больше важных для охоты качеств, чем в предлагаемых им нами кровных животных. Достижению этой цели должно послужить учреждение специальных испытаний - "de chasse pratique", как говорят французы, испытаний собак, пригодных для охоты - они помогут выработать желаемый тип**. Эти испытания должны найти одобрение охотников и, значит, привлекать большое число собак. Идеалом работы собаковода не может быть поэтому ничто одностороннее: рядом с собакой спортивной должна стоять собак для охоты. Сохраним первое - наиболее увлекательное и красивое для истинных кинологов, и не забудем, что второе - все-таки наиболее важное дело, как обслуживающее охоту и большинство. -------------------------
вернуться назад 2003
©
Наталия Якунина |
